Самурай должен прежде всего постоянно помнить - помнить днем и ночью, с
того утра, когда он берет в руки палочки, чтобы вкусить новогоднюю
трапезу, до последней ночи старого года, когда он платит свои долги -
что он должен умереть. Вот его главное дело. Если он всегда помнит об
этом, он сможет прожить жизнь в соответствии с верностью и сыновней
почтительностью, избегнуть мириада зол и несчастий, уберечь себя от
болезней и бед, и насладиться долгой жизнью. Он будет исключительной
личностью, наделенной прекрасными качествами. Ибо жизнь мимолетна,
подобно капле вечерней росы и утреннему инею, и тем более такова жизнь
воина. И если он будет думать, что можно утешать себя мыслью о вечной
службе своему господину или о бесконечной преданности родственникам,
случится то, что заставит его пренебречь своим долгом перед господином и
позабыть о верности семье. Но если он живет лишь сегодняшним днем и не
думает о дне завтрашнем, так, что, стоя перед господином и ожидая его
приказаний, он думает об этом как о своем последнем мгновении, а глядя в
лица родственников он чувствует, что никогда не увидит их вновь, тогда
его чувства долга и преклонения будут искренними, а его сердце будет
исполнено верности и сыновней почтительности.
Но если он не
помнит о смерти, он будет беззаботен и неосторожен, он будет говорить
слова, которые оскорбляют других, тем самым давая повод для споров. Если
на это не обратят внимания, их можно будет разрешить, но если сделают
упрек, он может окончиться ссорой. Если он прогуливается увеселительных
местах среди толпы без должной осторожности, то может столкнуться с
каким-нибудь большим глупцом и будет тянут в ссору еще прежде, чем
поймет это. Тогда он может быть убит, имя его господина - запятнано, а
его родители и родственники - осыпаны упреками.
Все эти несчастья идут от того, что он не помнит все время о смерти.
Тот же, кто делает это, будет, как и полагается самураю, говоря самому
или отвечая другим, тщательно взвешивать каждое слово и не вдаваться в
бесполезные споры. Самурай не позволит никому заманить себя в ловушку,
где он внезапно может оказаться в безвыходном положении, и потому
избегнет зол и бедствий. И верхи, и низы, если они забывают о смерти,
склонны к нездоровым излишествам в еде, вине и женщинах, поэтому они
умирают преждевременно от болезней печени и селезенки, и даже пока они
живы, болезнь делает их существование бесполезным. Но те, у которых
всегда перед глазами лик смерти, сильны и здоровы в молодости, а
поскольку они берегут здоровье, умеренны в еде и вине и избегают женщин,
будучи воздержанными и скромными во всем, болезни не иссушают их, а
жизнь их долга и прекрасна.
Тот, кто живет в этом мире, может
потакать всем своим желаниям; тогда его алчность возрастает так, что он
желает того, что принадлежит другим, и не довольствуется тем, что имеет,
становясь похожим на простого торговца. Но если он всегда смотрит в
лицо смерти, он не будет привязан к вещам и не проявит неуемности и
жадности, станет, как я говорил прежде, прекрасным человеком. Что
касается размышления о смерти, то сида Кэнко в "Цурэдзурэ-гуса" говорит,
что монах Синкай имел обыкновение сидеть днями напролет, размышляя о
своем конце; несомненно, это очень удобный Для отшельника, но не для
воина.
Ведь тогда он должен был бы пренебречь своим военным
долгом и отказаться от пути верности и сыновней почтительности. Самурай
же, наоборот, должен постоянно быть занят и общественным, и личным. Но
когда бы у него не появлялось немного времени для себя, чтобы побыть в
безмолвии, он не должен забывать возвращаться к вопросу о смерти и
размышлять о ней. Разве не сказано, что Кусуноки Масасигэ увещевал
своего сына Масацуру всегда помнить о смерти? Все это предназначено для
обучения юного самурая.
Образование
Раз самурай
находится во главе трех сословий общества и призван управлять, он должен
быть хорошо образован и глубоко понимать причины вещей.
Однако, во времена внутренних войн молодой воин отправлялся сражаться в
возрасте пятнадцати-шестнадцати лет, поэтому он должен был начинать
обучаться боевому искусству в двенадцать-тринадцать лет. Раз у него не
было времени сидеть за книгой или брать в руки кисть для письма, он
часто оставался почти неграмотным. В те времена было много самураев,
которые не могли написать ни одного иероглифа. Поэтому, либо из-за их
собственных побуждений, либо из-за неправильного наставления родителей
не делалось ничего, чтобы исправить это, ведь вся их жизнь была
полностью отдана Пути воина. Ныне империя находится в мире, и хотя
нельзя сказать, что родившиеся в самурайских семьях безразличны к
военному делу, их не посылают в битву в возрасте пятнадцати-шестнадцати
лет, как воинов прежних времен. Поэтому, в семь или восемь лет, когда
ребенок подрос, его необходимо познакомить с Четверокнижием,
Пятиканони-ем и Семикнижием, а также обучить каллиграфии, чтобы он
запомнил, как писать иероглифы. Затем, когда ему исполнится пятнадцать
или шестнадцать, его следует обучать стрельбе из лука, верховой езде и
всем другим военным искусствам, ибо только так самурай должен
воспитывать своих сыновей в мирное время. Нынешнему воину, в отличие от
воина эпохи внутренних войн, безграмотность непростительна. Но самих
детей не следует осуждать за отсутствие образованности. Это полностью
вина их родителей, которые по незнанию или пренебрежению не осуществляют
подлинной любви к детям.
Сыновняя почтительность Тот, кто
является самураем, должен вести себя в строгом соответствии с долгом
сыновней почтительности. Каким бы способным, умным, красноречивым и
добрым ни был он рожден, все это бесполезно, если он непочтителен. Ибо
бусидо, Путь воина, требует, чтобы поведение человека было правильным во
всем. Если нет проницательности во всем, не будет и знания должного. А
тот, кто не знает должного, едва ли может называться самураем. Самурай
же понимает, что родители подарили ему жизнь и что он - часть их плоти и
крови. И именно из преувеличенного самомнения возникает порой
пренебрежение к родителям. В этом недостаток различения порядка причины и
следствия.
Есть разные способы исполнения сыновних обязанностей перед родителями.
Один, когда родитель честен, а воспитывает детей с искренней добротой и
оставляет им всю собственность, включая доход выше среднего, оружие и
конское снаряжение, и еще драгоценную утварь, а также устраивает для них
хорошие браки. Когда такой родитель удаляется на покой, нет ничего
особенного и достойного похвалы в том, что дети должны ухаживать за ним и
относиться к нему со всей внимательностью. Даже по отношению к чужому
человеку, если он близкий друг и старается помочь нам, мы чувствуем
глубокую расположенность и делаем для него все, что возможно, даже если
это и не соответствует нашим интересам. Насколько же глубоки должны быть
узы любви, если дело касается наших родителей? Поэтому, сколь много мы
ни делали бы для них как их дети, мы не можем не чувствовать: как бы
хорошо мы ни исполняли сыновний долг, этого всегда недостаточно. Это -
обычная сыновняя почтительность, в ней нет ничего выдающегося. Но если
родитель зол, стар и своенравен, если он всегда ворчит и повторяет, что
все в доме принадлежит ему, если он не дает детям ничего и, не считаясь
со скудными средствами семьи, неустанно требует питья, еды и одежды, и
если он, встречая людей, всегда говорит: "Мой неблагодарный сын так
непочтителен, поэтому я и влачу такую жизнь. Вы не представляете, как
тяжела моя старость", тем самым понося своих детей перед чужими людьми,
то даже к такому сварливому родителю следует относиться с почтением и,
не выказывая никаких признаков раздражения, потакать его плохому
характеру и утешать его в его престарелой немощи. Полностью отдавать
свои силы такому родителю - вот подлинная сыновняя почтительность.
Самурай, исполненный такого чувства, поступая на службу к господину,
глубоко понимает Путь верности и проявит его не только тогда, когда его
господин процветает, но и когда тот в беде, и не покинет его, даже когда
из ста всадников у него останется десять, а из десяти - один, но будет
защищать его до конца, считая свою жизнь ничем в сравнении с воинской
верностью. И хотя слова "родитель" и "господин", "сыновняя
почтительность" и "верность" различны, смысл их одинаков. Древние
говорили: "Ищи преданного вассала среди почтительных". Невозможно
представить, чтобы человек был непочтителен к своим родителям и в то же
время был предан своему господину. Ибо неспособный исполнить сыновний
долг перед родителями, давшими ему жизнь, едва ли будет преданно служить
господину, с которым он не связан кровными узами, из одного лишь
почтения. Когда такой непочтительный сын поступает на службу к
господину, он будет осуждать любые недостатки своего хозяина, а если он
будет чем-то недоволен, то забудет о своей преданности и исчезнет в
минуту опасности, или предаст своего господина, сдавшись в плен врагу.
Примеры такого позорного поведения были во все времена, и его следует с
презрением остерегаться. Правила самурая
В бусидо два
вида правил, в каждом из них по два типа. Два вида правил - это обычные и
необычные. Обычные относятся к чиновникам и воинам, а необычные - к
армии и битве. Что касается чиновников-самураев, они должны мыть руки и
ноги вечером и утром и принимать горячую ванну, чтобы всегда быть
чистыми. Самурай Должен каждое утро приводить волосы в порядок и
правильно брить лоб. Он должен всегда носить подобающую случаю
церемониальную одежду, иметь при себе два меча и веер на поясе. Принимая
гостя, он должен относиться к нему с этикетом, приличествующим его
рангу и избегать пустых разговоров. Даже чашка риса или чая должна
браться в руки должным образом, без малейшей неряшливости и с
сохранением бдительности.
Если самурай не исполняет свои прямые
обязанности и где-то служит, он не должен бездельничать, но должен
читать и совершенствоваться в письме, изучая древнюю историю и правила
воинских домов, короче говоря, вести себя так, как положено самураю.
Теперь о правилах для воинов. Они касаются занятий фехтованием,
обучения владению копьем, верховой езде, стрельбе из лука и мушкета и
всему тому, что необходимо для военного дела - все это необходимо
самозабвенно изучать и практиковать, чтобы быть дисциплинированным и
непоколебимым. Если эти два кодекса самурая и воина хорошо поняты,
обычные правила можно считать завершенными, большинству людей они
покажутся достаточными для доброго воина или чиновника. Но самурай - это
чиновник на случай беды, и когда в государстве возникает смута, он
должен отбросить в сторону обычные правила для самурая и служить
командующим при своем господине, другие же вассалы становятся,
командирами и солдатами. Все они снимают церемониальные одежды,
облачаются в доспехи и с оружием в руках наступают на земли врага.
Различные методы ведения войны в таком походе называются правилами для
армии, и об этом следует помнить. Затем следуют правила ведения битвы -
методы управления армией, когда она вступает в сражение с врагом. Если
все происходит согласно составленному плану - будет победа, если нет -
поражение. Тайный смысл этого также следует постичь. Наилучший самурай
тот, кто искушен во всех четырех типах двух правил. Быть искушенным
только в двух типах обычных правил достаточно для исполнения долга
простого рыцаря, но тот, кто несведущ в необычных правилах, не сможет
стать командующим или высшим офицером, таким как моногасира или буге.
Поэтому, самое важное здесь следующее: все самураи должны понимать и
помнить, что невозможно занять высокий пост без глубокого изучения
необычных правил.
Не пренебрегать боевым духом
Самое
главное - самурай никогда не должен пренебрегать боевым духом, в любое
время и при любых обстоятельствах. Ибо наша страна отличается от других
земель тем что даже последние из людей, крестьяне торговцы и
ремесленники, хранят старые ржавые мечи, и в этом проявляется воинский
дух великой Японской империи. Эти три сословия не являются солдатами по
призванию, но во всех военных семьях распространен обычай, что даже
последние из слуг самураев ни на мгновение не расстаются с коротким
мечом.
Тем более, знатный самурай должен всегда носить пояс. А
самые преданные не расстаются с тупым или деревянным мечом, принимая
горячую ванну. И если так поступают даже в своем доме, насколько же
больше это необходимо, когда отправляешься куда-нибудь, ведь на пути
всегда может встретиться какой-нибудь пьяница или глупец, который
внезапно начнет ссору. Старая пословица гласит: "Покидая свой дом, веди
себя так, как будто видишь врага".
Если ты самурай и носишь на
поясе меч, ты никогда не должен забывать о боевом духе. Тогда разум твой
сосредоточен на смерти. Самурай же, который не обладает боевым духом,
подобен крестьянину или торговцу в обличьи воина, даже если у него на
поясе - меч.
Самурай-отшельник
С давних времен многие
самураи становились отшельниками. Действительно, между ними немало
общего. Например, среди неких монахов есть те, которых называют дзосу
или судза. Они обычные послушники такого же уровня, что и внешние васлы
военного сословия, служащие в армии простыми солдатами. Затем идут танре
или потом повыше, равные мэиукэ, гвардейским капитанам или начальникам
пехоты среди самураев. Затем среди отшельников есть называемые теро или
осе, которые носят цветные одежды и мухобойку в руках, которые
повелевают простой толпой точно так же, как командующий самураев, или
командующий пехотой, или шесть буге лучников, имеющие свой стяг и жезл,
отдающие приказы армии и командующие на поле боя.
Лишь в смысле
учения эти общины отшельников кажутся мне превосходящими самурайские.
Ибо простые монахи покидают своих учителей и путешествуют по стране от
одного монастыря к другому, чтобы учиться, встречаться с прославленными
учеными и совершенствоваться, практикуя медитацию и добродетель. А когда
они становятся танре и сэйдо, и даже теро и осе, настоятелями больших
храмов и монастырей, они по-прежнему не стыдятся продолжать учиться,
чтобы быть достойными повышения.
Это я хотел бы видеть и среди
самураев; но даже простые самураи не на службе, занимающиеся побочными
делами и имеющие много свободного времени, обладают; вполне хорошим
достатком и обеспечены всем необходимым, так что даже у совсем молодых
есть жены и дети, и их единственное занятие - вздремнуть утром и дне)
Они даже не изучали обычных обязанностей самурая, что уж говорить о
более трудны: необычных, и так они проводят месяцы годы, пока их бороды
не станут белыми, а головы - облысевшими. Когда приходит срок, они
уходят со службы, и тогда, если им предстоит стать цукай-бан,
посланниками, благодаря помощникам они выполняют обязанности, но если их
посылают в отдаленную провинцию, подготовка к путешествию вызывает в
них суету и смущение, а когда они приступают к исполнению обязанностей,
они могут делать это лишь опираясь на указания младших и на
соответствующие книги. Такое положение вещей нельзя считать правильным.
Ибо поскольку все обязанности самурая определены, они должны думать
только о них, когда появяется время для этого, а если они встречают
способных и опытных чиновников, они должны прекратить пустые разговоры и
узнать от них о том, в чем, предположительно, им необходим совет. Они
должны познакомиться со всеми фактами, собирать и копировать старые
книги и планы с тем, чтобы обладать полным знанием о своих обязанностях,
и тогда они в любое время легко смогут исполнить то, что им прикажут.
Если же получать сведения от подчиненных и помощников и исполнять
обязанности с их помощью годится для обычных случаев, - а ведь если
происходит что-то непредвиденное, то не всегда можно получить помощь, -
тогда добро и зло зависят от собственного умения решать вопросы.
Инспектор войск должен знать все о таких вещах, как численность
противника, выбор наилучшего места для лагеря и расположение армии, сила
замков, преимущества или недостатки местности и возможность победы, так
что с древних времен эта должность считалась трудной. Однако, если
Инспектор ошибется во взглядах, это скорее всего кончится лишь позором
для него самого, в то время как те, кто рангом стоит выше командующего
пехотой асигару тайсе, кто владеет маршальским жезлом и реально
Управляет войсками, ответственны за жизни всех людей. Поэтому более
всего достойны осуждения те, кто с важным видом занимают высокие
должности и позорят их, ибо обладают ни необходимыми знаниями, ни
способностями.
Это подобно тому, как если бы среди дзенских
монахов кто-нибудь, еще в юности забросивших учение, лишь благодаря
лысой голове и почтенному возрасту получил бы вдруг ранг теро или осе,
стал бы ходить в пышных одеждах с мухобойкой в руках и управлять
множеством собратьев. Если бы недостойный монах каким-либо неправедным
образом вдруг достиг такого, он стад бы посмешищем, был бы опозорен и
изгнан дабы не повредить установившемуся порядку. Увы, не так обстоит
дело с теми самураями, которых назначают на высшие посты при всей их
неспособности, а ведь они подвергают риску жизни всех подчиненных, а
потери, которые они могут вызвать, огромны. Поэтому самураи должны
прилежно учиться, как только у них появляется время, чтобы обрести
глубокое понимание правил армии и ведения битвы, ибо изучение и практика
- вот самое необходимое для командующего.
Правильное и неправильное
Воин должен глубоко понимать эти два качества. Если он знает, как
делать одно и избегать другого, он обрел бусидо. Правильное и
неправильное - это не что иное, как добро и зло, и хотя я не отрицаю,
что различие между словами незначительно, поступать правильно и делать
добро считается утомительным, а поступать неправильно и делать зло -
легким и приятным, поэтому естественно, что многие склоняются к
неправильному или злому и не любят правильное и доброе. Но быть
непостоянным и не различать правильное и неправильное противоречит
разуму, поэтому тот, кто различает их и при этом поступает неправильно,
является не самураем, а грубым и неотесанным существом. Причина тому -
неумение управлять собой. Само по себе это может и не звучит так плохо,
но если посмотреть глубже, мы увидим, что все идет от трусости. Поэтому я
утверждаю, что самураю необходимо воздерживаться от неправильного и
стремиться к правильному.
В свершении правильного есть три
степени. Например, человек отправляется путешествие вместе с соседом, а у
его спутника есть сто ре золота, которые он, чтобы не нести с собой,
оставляет у этого человека до своего возвращения. При этом он никому
ничего не говорит. Во время путешествия спутник вдруг умирает от
переедания, или апоплексии, или еще чего-нибудь, так что не остается
вообще никого, кто бы знал о деньгах. Иной, только из сочувствия или
сострадания, и без всяких злых мыслей, сразу же сообщает об этом
родственникам и возвращает им деньги. Поистине, этот человек поступает
правильно. Другой пример. Предположим, что человек, отдавший деньги, был
мало с кем знаком, а родственников у него вообще нет, так что о деньгах
никто не знает и даже никто не будет и спрашивать. И если тот человек, у
кого их оставили, не слишком чист душой, он может счесть их подарком
судьбы и подумать, что не будет ничего плохого в том, чтобы никому не
говорить о них и оставить их у себя. Но потом он вдруг устыдится своих
грязных мыслей и вернет деньги. Это - правильный поступок из чувства
стыда, порожденного разумом. Наконец, может случиться так, что кто-либо
из семьи или из слуг вдруг узнает о деньгах, и человек, утаивший их,
приходит в ужас от того, что о нем могут подумать или сказать в будущем,
и потому возвращает все. Таков правильный поступок из чувства стыда,
связанного с другими людьми. Но здесь мы можем спросить, как бы он
поступил, если бы никто не знал о деньгах. Поэтому, едва ли мы можем
назвать его тем, кто, даже не зная, что является правильным, делает это.
Тем не менее, в целом, кодекс правильного поведения гласит,
что в первую очередь мы должны чувствовать стыд из-за презрительного
отношения своей семьи, слуг и друзей затем из-за презрения знакомых и
других людей, и потому избегать неправильного и поступать правильно.
Тогда это привычным и со временем мы приобретем склонность к
предпочтению правильного и ненависти к неправильному.
То же
касается и доблести. Рожденный храбрым спокойно бросится в битву под
стрелы и пули. Исполненный верности и долга, он сделает свое тело
мишенью и будет спешить, являя своей исключительной доблестью прекрасный
пример для очевидцев. С другой стороны, может быть и такой у кого при
виде опасности дрожат колени и сердце, но он идет вперед, ибо стыдится
оказаться единственным среди своих товарищей, кто дрогнул в наступлении,
он боится потерять лицо. Так он укрепляет свою решимость и спешит вслед
за храбрецом.
Хотя он значительно слабее рожденного отважным,
но после нескольких битв он привыкает и обретает опору, так что со
временем его храбрость укрепляется и он становится воином ничуть не
худшим, чем рожденный бесстрашным. Поэтому, в свершении правильного и
доблести нет иного начала, кроме чувства стыда. Ибо если человек говорит
о неправильном, что это не имеет значения, и поступает неправильно;
если, видя труса, он лишь смеется и тоже говорит, что это не имеет
значения, - как же тогда возможно обучить такого?
Храбрость
В бусидо есть три первостепенных качества: верность, правильное
поведение и храбрость. Мы говорим о верном воине, справедливом воине и
отважном воине, и только тот, кто наделен всеми тремя добродетелями,
является наилучшим воином. Но среди множества самураев редко встретишь
такого. Верного и справедливого воина не так уж трудно отличить по его
обычному, каждодневному поведению, но, казалось бы едва ли в нынешние
мирные и спокойные времена столь же легко отыскать храброго. Однако, это
не так, ибо храбрость проявется не только тогда, когда человек одевает
доспехи, берет в руки копье и алебарду идет в бой. Увидеть, обладает он
ею или нет, можно даже тогда, когда он сидит на циновке и живет
повседневной жизнью. Ибо рожденный отважным будет предан господину и
почтителен к родителям; когда бы него ни появилось время, он будет
использовать его для учения и совершенствования в боевом искусстве.
Он будет твердо остерегаться праздности и внимательно расходовать
каждую монету. Считающий это отвратительной скупостью ошибается, ибо
самурай тратит много только там, где это необходимо. Он не делает
ничего, что бы противоречило указаниям господина или презиралось бы
родителями, вне зависимости от его собственных желаний. Так, будучи
предан своему господину и родителям, самурай хранит себя в надежде
совершить в один из дней выдающийся поступок, а потому он умеряет себя в
еде, вине и увлечении женщинами, этом величайшем обмане для человека,
чтобы сохранить свое тело здоровым и сильным. Во всем этом, как и в
других вещах, строгое самоограничение есть начало доблести.
С
другой стороны, тот, кто не отважен, лишь внешне предан господину и
почтителен к родителям, не имея никаких искренних побуждений таким
оставаться. Безразличный к указаниям господина и предпочтениям
родителей, он склонен к бессмысленным блужданиям там, где их не должно
быть, он делает то, что не следует делать и во всем ставит на первое
место и желания. Такой любит поспать и утром, и днем, а особенно он не
любит учиться, Что касается военных искусств, то он пренебрегает
совершенствованием в них, лишь хвастаясь своим искусством в том, чего не
может исполнить, и наслаждаясь какой-нибудь бесполезной глупостью. Он
тратит любые деньги пышные пиршества, выбрасывает на ветер свое
жалование и закладывает свои сбережения без всякой мысли о завтрашнем
дне. Там же, где нужно потратиться, он скуп, и не позаботится о том,
чтобы отполировать доставшиеся наследство от отца доспехи и сменить
разорвавшиеся веревки. Еще меньше будет он тратиться на покупку нового
обмундирования и снаряжения для лошади, дабы восполнить потери.
Здоровье не позволяет ему должным образом служить господину, и ему нет
дела до беспокойства и горя, которые он тем самым причиняет своим
родителям. Он слишком много ест, пьет и чересчур увлекается женщинами, и
такая трата физических сил и отпущенных лет идут не от. чего иного, как
от слабого и необученного разума, неспособного к самоограничению. Мы не
ошибемся, если назовем эти качества источником трусости в самурае. Так
отважного можно отличить от малодушного, даже если он сидит на циновке в
своем доме.
Оружие
Каждый самурай, находящийся на
службе, должен иметь в достатке все необходимое оружие. В каждом доме
свои военные правила, поэтому необходимо тщательно приготовить все, что
требует господин: знамена, флаги и знаки отличия на шлеме, подставки для
копий и кресты на рукава, а также метки для вьючных животных. Тот, кто
все делает на бегу, проявляет беспечность и вызовет презрение. Известны
случаи, когда не побеспокоившиеся о знаках отличия были атакованы и
убиты своими же, поэтому такими вещами нельзя пренебрегать. Некоторые
думают, что их слугам не придется ни с кем сразиться и потому могут дать
им вместо настоящих мечей бамбуковые или деревянные. Они также не
обеспечивают их набедренными повязками, полагая, что тем не придется
подпоясываться. Такие из-за своей непредусмотрительности попадут в беду.
И самурай, который является рыцарем, получает большое жалование и не
знает, когда ему суждено вступить в бой, во сто крат более заслуживает
презрения, если у него нет необходимого оружия, чем молодой слуга с
деревянным мечом или без набедренной повязки. Поэтому только из боязни
подвергнуться всеобщему осуждению он должен обеспечить себя всем
необходимым. Вот маленький совет. Когда вассал низкого звания должен
добыть себе доспехи и у него, предположим, всего три золотых, две трети
этих денег ему лучше всего потратить на доспехи и шлем, а оставшиеся -
на остальное, как то: нижнее белье, штаны, куртка, хакама, пояс, хлыст,
веер, сумка, плащ, фляга и т Д., так, чтобы у него было все необходимое,
равно как и полное боевое снаряжение. Затем, как бы он ни был молод и
силен, лучше отказаться от внушительных железных доспехов и тяжелых
знамен и штандартов по той простой причине, что, пока он молод и полон
сил, они не тяжелы для него, но с возрастом они могут стать для него
неподъемными. Молодой воин может заболеть или получить ранение, и тогда
даже самые легкие железные доспехи окажутся непосильной ношей. А если
молодой воин становится известен тем, что его знамена и штандарты
тяжелы, ему будет трудно отказаться от них даже тогда, когда он
постареет и не сможет так легко управляться с ними.
Выбор друзей
Самое главное для самурая, находящегося на службе - общаться и заводить
Друзей только среди тех своих товарищей, которые отважны, верны долгу,
умны и влиятельны. Но поскольку таких людей немного, следует среди
многих друзей выбрать одного, на которого в случае необходимости можно
полностью положиться. В целом, самураю желательно заводить близких
друзей из числа тех, кого он любит и с кем он предпочитает есть, пить и
путешествовать. Ибо если он проявит к одному из них расположение и
сделает своим другом, полагая, что тот будет веселым и хорошим
спутником, они могут легко повести себя непристойным для самурая
образом: относиться друг к другу без должных церемоний, вольно
разваливаться друг напротив друга, распевать по вечерам песни и баллады
дзерурц, обращаться друг к другу слишком фамильярно и ссориться из-за
пустяков. А затем они могут помириться даже без обычных в таком случае
слов. Подобное предосудительное отсутствие достоинства лишь показывает,
что, хотя внешне некоторые выглядят как самураи, сердца их как у нищих
поденщиков.
Дружба
Надежность - одно из качеств Пути
воина, необходимых самураю, но ни в коем случае не желательно оказывать
помощь без веских причин, ввязываться в дела, которые не имеют значения
или принимать на себя обязательства в том, что не касается тебя самого,
только ради того, чтобы сделать так-то или дать совет. Даже если дело в
какой-то степени касается тебя, лучше остаться в стороне, если тебя
никто не просит вмешаться. Ведь даже незначительные вопросы, не говоря
уже о больших, могут привести к тому, что ты не сможешь устраниться, не
подвергая риску свою драгоценную жизнь, которая должна находиться только
в распоряжении твоего господина, или родителей. Поэтому я говорю, что
самурай не должен без необходимости принимать на себя обязательства.
Когда самурая прошлого просили о каком-нибудь одолжении, он первым
делом думал, стоит его делать или нет, в последнем случае он сразу же
отказывался. А если и откликался на просьбу, то делал это только после
тщательного размышления, когда он был готов выполнить ее. Дело вскоре
оказывалось решенным, а самурай заслуживал великую благодарность. Тот
же, кто без раздумий берет на себя какие-то обязательтва, не сможет
выполнить их должным образом, и, когда это обнаружится, приобретет
репутацию легкомысленного человека. Давать советы и высказывать суждения
следует тоже только после тщательных размышлений. Ибо если родители,
учителя, старшие братья, дядья могут дать неправильные советы своим
детям, ученикам и племянникам без большого вреда, все, исходящее из уст
самурая, должно быть обдумано и взвешено. И особенно рассудительным он
должен быть по отношению к своим друзьям и товарищам. Когда его выбирают
и просят принять участие в совете, он всегда может сказать, что не
имеет мнения на этот счет и отказаться обсуждать это. Но если как
сопровождающее лицо он участвует в разговоре, лучше всего говорить то,
что он думает, прямо, ясно и кратко, без оговорок и обращения внимания
на возможное неудовольствие или возмущение других. Ибо если, по своей
слабости или из-за опасений обидеть людей или оскорбить их, он бестактно
колеблется, отворачиваясь от того, что верно, и соглашаясь с тем, что
неразумно; или же, желая избежать ссоры, он позволяет себе говорить
неприличные вещи, или перекладывает ответственность на других, его, в
конце концов, будут считать плохим советником и презирать. Точно так же,
тот, кто настолько глуп, что считает себя не нуждающимся в дружеском
разговоре, полагая, что в советах нет необходимости и желая все делать
по-своему, при этом совершая глупости одна за другой, будет не слишком
любим своими друзьями.
Разрыв отношений
У самурая,
находящегося на службе вполне может оказаться среди знакомых или
товарищей тот, с кем он по каким-то причинам не желает иметь дела. Но
если господин прикажет ему служить вместе с таким человеком, он должен
немедленно сказать тому: "Мне приказано служить вместе с тобой, и хотя
мы отнюдь не близки я верю, что мы будем помогать друг другу, чтобы
сообща лучше исполнить свой долг". Если же человек старше его по службе,
он сам попросит у него наставления. Если на другой день он получит
новое назначение, им следует вернуться к прежним отношениям; но, пока
они вместе, сообща исполнять обязанности - вот должное поведение
самурая. Тем большим должен быть дух сердечности и взаимопомощи между
друзьями, у которых нет претензий друг к другу, когда они служат вместе.
Но те, кто всегда жаждут власти, кто, когда в управу приходит новый
человек, незнакомый со всеми тонкостями службы, отказывают ему в
сердечной доброте, поддержке и не помогают хорошо служить, а когда он
совершает ошибки, радуются этому, такие показывают свой отвратительный и
плохой характер и заслуживают осуждения.
Такой самурай
способен на любую грязную подлость, например, повернуть против своих,
когда он окажется в трудной ситуации, потому такого следует избегать.
Репутация
Самурай должен постоянно читать древние летописи, дабы укреплять свой
характер. Ибо в сочинениях, известных повсюду, таких как "Коегункан",
"Нобунагаки" и "Тайкоки", подробно описываются сражения и рассказывается
о тех, кто совершал рыцарские поступки, а также о тех, кто погиб, Среди
последних, должно быть, было много великих вассалов, но они не кичились
своей доблестью, поэтому их имена не запечатлены Среди же низких
вассалов выбраны записаны для потомков имена только тех, чья доблесть
была выдающейся. Но и те погибшие, чьи имена не остались в памяти, и те
чьи подвиги прославились в веках, чувствовали одинаковую боль, когда им
срубали головы. Подумай об этом. Самурай должен умереть, поэтому цель
его - умереть так, чтобы своей великой доблестью поразить и друга, и
врага, чтобы о его смерти пожалел и господин, и командующий, чтобы его
славное имя осталось в памяти будущих поколений. Иная участь ждет
презренного труса, который наступает последним и отступает первым,
который, атакуя укрепления врага, прячется за своих товарищей, чтобы
уберечься от стрел. Сраженный случайной стрелой, он падает и умирает как
собака, а его товарищи могут даже втоптать его в грязь. Это величайший
позор для самурая. Об этом следует думать днем и ночью, и никогда не
забывать.
Хвастуны и клеветники
Эти два типа людей
могут показаться схожими, на самом деле они различаются. В прежние
времена среди самураев было немало тех, кто слыли хвастунами, например
Мацудайра Кагаэмон и Окубо Хикодзаэмон, оба офицеры сегунской стражи. В
те годы у каждого дайме было несколько таких самураев.
Они
совершали множество подвигов и неуклонно следовали Пути воина, но были
склонны к упрямству, и потому с ними трудно было вести переговоры. Когда
же их поджимала жизнь, или если их доход и должность казались им
несоответствующими их высокой репутации, они становились дерзкими и
могли прямо высказать то что они желают, не заботясь о других. Но если
их господин, его советники или старшие члены клана не обращали на это
внимания, они становились все более и более своенравными и могли сказать
любому все что они думают о его достоинствах или недостатках без всякой
осторожности и извинений, и так это продолжалось постоянно. Такими были
хвастуны прошлого, люди, прославившиеся великими деяниями. Сегодняшние
же хвастуны даже никогда не надевали кольчуги. Они проводят большую
часть времени, сидя с друзьями и знакомыми и обсуждая недостатки
управления у своего господина, указывая на ошибки советников и
доверенных лиц и, конечно, не скрывая неправильных действий своих
товарищей, в то же самое время подчеркивая свое собственное
превосходство. Эти недалекие люди отличаются от славных хвастунов
прошлого как небо и земля, и их следует называть клеветниками и
болтливыми дураками.
Путешествие
Самурай, находящийся
на службе, должен путешествовать с багажом на вьючной лошади. Он должен
связать оба своих меча вместе, дабы они не выскользнули из ножен при
падении. Но не следует обвязывать рукоять длинного меча полотенцем.
Также не следует привязывать толстой веревкой футляр копья для
поддержки. Эти вещи нельзя оставлять без внимания. Если пометить багаж
знаками отличия и эмблемами типа: "Вассал господина такого-то", это
могут счесть неуважением к его дому. Когда, как стало принято в наши
дни, получаешь лошадь прямо от самого конюха, и если на ней еще сидит
самурай, следует не спешиваться со своей лошади и подождать, пока
самурай не сойдет с лошади по просьбе конюха. Ибо если спешишься по
просьбе конюха и будешь ожидать стоя, другому ничего не останется, как
тоже слезть с лошади, хотя, быть может, он и не имел кого намерения.
Когда же спешишься, можешь оказаться в неловком положении, если придется
залезать на ту же лошадь снова.
Когда в пути необходимо
перебраться через реку, следует всегда прибегать к помощи
перевозчиков-кули, ибо если поскупишься на расходы, или посчитаешь себя
знатоком и поедешь самостоятельно, может случиться так, что лошадь
упадет, вещи промокнут, а слуга окажется раненым. Тогда будешь выглядеть
очень глупо.
Если, желая сократить путь, едешь через гекайци
или садишься в лодку в Авадзу, поступаешь недальновидно. Ибо если едешь
на обычной лодке из Кавана и погода вдруг портится, это еще
простительно. Но если, несмотря на трудности, ты постоянно меняешь
маршрут и попадаешь в беду, это необъяснимо.
Не случайно старые стихи говорят: Воин думает Что форт Ябасэ - вот ближайший путь?
Он должен знать - кратчайшая дорога Идет кругом через мост Сэта.
Самый длинный путь оказывается самым коротким, это относится не только к дорогам. Об этом стоит помнить всегда.
Клевета
Самурай, находящийся на службе у господина, никогда не должен
исподтишка осуждать ошибки своих товарищей, которые он видел или о
которых слышал. Ибо человеку не дано понять, насколько он может
ошибаться в таких вещах или не понимать их. Более того, чиновники и
особенно советники и старшие командиры говорят от лица своего господина,
поэтому их осуждение падет и на него самого. К тому же может случиться
так, что в один из дней придется обратиться к ним с просьбой,
прислушиваться к их настроению, пожимать руки, преклонять колени и
смиренно просить их милости. Менять же внезапно тон после того, как
только что за спиной человека злословил о нем, недостойно самурая какой
бы тяжелый проступок этот человек не совершил.
Конец
Каждый самурай, большой или малый, высокого ранга или низкого, должен
прежде всего думать о том, как встретить неизбежную смерть. Как бы ни
был он умен и талантлив, если он беспечен и недостаточно хладнокровен, а
потому, оказавшись лицом к лицу со смертью, выглядит растерянным, все
его предыдущие добрые дела потеряют Вой смысл, а все порядочные люди
будут презирать его, и на него ляжет несмываемое пятно позора.
Ибо если самурай идет в битву, совершает отважные и величественные
поступки и покрывает славой свое имя, то это только потому, что он
настроил свое сердце на смерть. Если случается худшее, и ему суждено
расстаться с жизнью, то, когда его противник спрашивает его имя, он
должен громко и четко ответить и проститься с жизнью с улыбкой на губах,
не выказывая ни малейшего признака страха. Если же он тяжело ранен,
так, что ни один лекарь уже не может помочь ему, то, как и положено
самураю, он должен, будучи еще в сознании, ответить на вопросы
командиров и товарищей и сообщить им, как он получил ранение, после чего
спокойно, без всяких церемоний, встретить смерть.
Точно так же
и в мирное время стойкий самурай, старый он, или молодой, но пораженный
болезнью, должен показывать свою твердость и решимость и спокойно
расставаться с жизнью. Занимает он высокий пост или низкий, он обязан,
пока еще может говорить, попросить прибыть к нему его старшего
начальника, поблагодарить его за оказанные внимание и милость, сообщить
ему, что он всегда делал все, что в его силах для выполнения
обязанностей, но сейчас поражен тяжелой болезнью, от которой нелегко
избавиться, и потому не может продолжать исполнять свой долг. Он также
должен сказать, что перед тем, как покинуть сей мир, желает
поблагодарить его за доброту и надеется на то, что старейшины его клана
будут помнить о нем. Затем он должен попрощаться со своей семьей и
друзьями и объяснить им, что умирать от болезни после стольких лет
получаемых от господина милостей недостойно самурая, но, увы, это
неизбежно. Но молодые должны оставаться преданными господину и стойко
исполнять свой долг, отдавая этому все силы. Если же они уронят честь
самурая и отступят от верности и долга, то душа его даже из царства
теней отречется от них. Т к должен расставаться с жизнью настоящий
самурай.
Об этом же говорит и мудрец: перед смертью слова
человека должны быть правильными. Таковы должны быть последние минуты
жизни самурая. Насколько же жалок тот, кто отказывается считать свою
болезнь неизлечимой и беспокоится о смерти; кто радуется, когда люди
говорят, что он выглядит лучше, и печалится, когда они говорят, что ему
стало хуже, при этом приставая к врачам и взывая к бесполезным мольбам и
услугам, пребывая в волнении и смущении. Когда силы покидают его, он
никому ничего не говорит и встречает смерть, подобно собаке или кошке.
Это происходит потому, что он отказывается все время помнить о смерти,
как я говорил в начале, но, наоборот, бежит от нее и думает, что он
будет жить вечно, жадно цепляясь за свое существование.
Тот,
кто с подобным трусливым духом идет в битву, не умрет славной смертью,
увенчанной ореолом верности, и потому исполненный самурайского духа воин
должен уметь умирать и от болезни на циновке.
Служба
Когда самурай находится на службе, может случиться так, что его господин
вынужден понести большие расходы и оказывается стесненным в средствах, и
потому в течение нескольких лет он вынужден удерживать часть жалования
своих вассалов. В этом случае самураю, вне зависимости от того,
удерживается большая сумма или малая, не подобает ни в кругу семьи, ни,
тем более, вне ее, даже намекать на то, что он оказался в затруднении
или растерянности. Ибо с древности вассалы помогали господину в трудные
для него времена точно так же, как и тот всегда был готов помочь им.
Если господин настолько связан личными обязательствами, что это не дает
ему возможности в полной мере исполнять свой общественный долг и делать
то, что положено дайме, в результате чего он вынужден примириться со
многими неприятностями, его вассалам должно быть больно видеть это.
Однако, обычные дела еще могут идти своим чередом, но если вдруг на
границах провинции возникнут волнения и вассалам будет отдан приказ
выступать немедленно, первое, что понадобится - это деньги. Но, каким бы
умным ты ни был, деньги не появятся мгновенно.
Ничего нельзя
будет сделать, как тому человеку, руку которого, как говорит пословица,
придавило камнем, и он не может двинуться ни туда, ни сюда. При этом все
остальные дайме готовы выступить в назначенный день, который нельзя
изменить, так что выступать придется, какими бы неподготовленными ни
оказались войска.
В мирное время военная процессия выглядит
величественно, крестьяне собирают могут считаться заслуживающими
осуждения, если они не слишком умелы в военном деле. Они - лишь слуги,
продающие свой труд, и ничего более. Но буси, или самурай отличается от
них, ибо он отдает и свою жизнь. Его господин - тоже вассал, хотя и
другого уровня, ибо если в империи начнутся беспорядки, он должен будет
нести военную службу в соответствии со своим положением. То есть, если у
него удел с доходом в сто тысяч коку, он должен, в соответствии с
уставом сегуна, выставить 170 всадников, 60 лучников, 350 воинов с
мушкетами, 150 копьеносцев и 20 знаменосцев. Дополнительно он может
выставить людей по своему желанию и в соответствии со способностями
своего командующего. Кроме этих воинов, которых он должен вести в битву,
необходимо еще оставить достаточно сил для защиты замка от нападения.
Поэтому ему приходится содержать множество самых разных воинов, хотя не
все они нужны ему постоянно. А среди них есть неспособные, рожденные
калеками и трусливые, недостатки которых великодушно не замечаются, так
что они продолжают получать наследственное жалование. Поэтому самурай
должен всегда помнить, сколько вассалов во всех замках и провинциях.
Японцы связаны такими узами со своими хозяевами и получают от них
значительное содержание. Ведь даже маленькое жалование в сто коку за
десять лет превратится в тысячу коку, а если оно платится нескольким
поколениям семьи на протяжении многих десятилетий, насколько же
получается большая сумма? В обмен на столь высокую милость вассал в
мирное время выполняет обычные обязанности стражника, или командира, или
чиновника, что едва ли можно назвать выдающейся заслугой. Но в любое
время может прозвучать призыв взяться за оружие, и тогда он должен будет
занять первое место в строю копьеносцев, или, если атакуют замок, на
коне возглавить авангард, или, если войска отступают, прикрывать их в
арьергарде. Он даже может занять место своего господина или
командующего, если у него есть к тому способности, и отдать за них свою
жизнь, пав от вражеской стрелы и умерев прекрасной смертью, не отступив
со своих позиций ни шаг. Высшая доблесть для самурая - когда он,
показывая свою решимость, кричит: "Призываю вас в свидетели, я исполню
то, что никто не может совершить!" Чтобы постичь вершины преданности, он
не может называть своими собственными ни свое тело, ни свою душу.
Поскольку он не знает, когда ему будет суждено исполнить это для своего
господина, он не должен причинять вред своему здоровью излишеством в еде
и вине и увлечением женщинами; равно как и смерть на домашних циновках
он не должен считать достойным самурая концом. Еще более должен он
остерегаться споров и ссор с товарищами, которые могут привести к
стычке, дабы не рисковать понапрасну жизнью, как рискует ею тот, кто
лишен чувства верности и долга. Необходимо хорошо подумать, прежде чем
говорить, ибо слова приводят к спорам. Когда разгорается спор, за ним
часто следуют оскорбления, и если один самурай оскорбляет другого, дело
вряд ли закончится мирно. Поэтому, когда возникает опасность спора,
всегда помни о том, что твоя жизнь принадлежит не тебе, но твоему
господину, и умеряй свой пыл, ибо в этом состоит долг сдержанного и
верного самурая.
Долг самурая
У самурая есть
обязанности военные и строительные. Когда полыхает война, он Днем и
ночью должен находиться в лагере и на поле брани, и может не иметь ни
мгновения отдыха. Строительство связано именно с лагерем, ибо при
сооружении укреплений, рвов, фортификаций и наблюдательных пунктов
представители всех рангов должны работать вместе и настолько быстро и
напряженно, насколько возможно. В мирное время нет необходимости строить
лагеря, и потому самураи всех рангов вместе со своими командирами
служат стражниками, конвоирами, чиновниками, и начинают считать эти
"домашние" обязанности обычным делом и относиться к военной службе как к
давно ушедшей в прошлое. Поэтому когда дайме оказывается высокая честь
помогать сегуну в строительстве, и расходы так велики, что они вынуждены
переложить часть из них на своих вассалов и удерживают часть их
жалования, последние недовольны этим и жалуются на несправедливые
поборы, ибо не понимают, что исполнять военные и строительные
обязанности обычное дело для самурая. Поэтому, некоторые из них считают
свои повседневные мирные обязанности чем-то трудным и ссылаются на
болезни, хотя на самом деле с ними ничего не случилось, и не обращают
внимания на хлопоты, доставляемые другим, когда просят их заменить.
Опять же, если их посылают инспектировать земли, они с возмущением
думают о трудностях путешествия и сопутствующих расходах, ссылаются на
болезнь и перекладывают трудности и расходы на своих товарищей,
нисколько не смущаясь тем, что их при этом презирают. И даже если место,
в которое их посылают, находится неподалеку, они открыто жалуются на
то, что им приходится отправляться в путь дважды в день или вообще на
плохую погоду. Люди, подобным образом исполняющие свой долг, как будто
бы это какая-то повинность - всего лишь презренные конюхи и слуги в
обличьи самурая.
Воины, рожденные в эпоху внутренных войн,
всегда находились в поле, они шли в своих доспехах под палящим солнцем и
под холодным зимним ветром, они мокли под дождем и мерзли под снегом,
они спали в поле или на холме, вместо подушки положив голову собственную
руку, они ели лишь неочищенный рис и соленый суп. Приходилось ли им
сражаться в поле, атаковать крепость или защищать ее, они считали это не
какой-то особой трудностью или испытанием, но обычным для себя делом.
Если мы подумаем об этом и вспомним, что мы, рожденные в мирное время,
можем спать петыми, укрывшись сеткой от москитов, а зимой - завернувшись
в теплые одеяла, и можем есть все, что нам нравится в любое время, то
мы должны признать, что живем счастливо. Но почему несение внутренней
стражи и инспектирование соседних земель должно считаться серьезным
испытанием этому нет объяснения. Когда-то некто Байа Мино, прославленный
ветеран дома Такэда из Кай, повесил на стене своего дома надпись из
четырех иероглифов, составляющую его жизненный принцип: "Поле битвы -
мое убежище".
Осторожность
Любой, кто получает от
своего господина подарок в виде косодэ или камисимо с его гербом, должен
помнить, что, если он носит косодэ, ему следует надевать поверх
камисимо со своим гербом, а если он носит камисимо с гербом господина,
следует одевать косодэ со своим гербом. Ибо если он носит одежду только с
гербом господина, может показаться, что он - его родственник, и это
будет невежливо. А когда одежда с гербом господина обветшает так, что ее
нельзя уже больше носить, гербы следует срезать и сжечь, дабы они не
пачкались и не подвергались тем самым неуважительному обращению.
Если кто-либо из соседей болен или понес тяжелую утрату, то, даже не
будучи знакомым с ним близко, следует позаботиться о том, чтобы в доме
не звучала музыка и не раздавался громкий смех, и отдать соответствующие
приказания семье и слугам.
Это нужно для того, чтобы не прослыть среди соседей и товарищей грубым и невежливым.
Исторические записи
Самурай, находящийся на службе, даже последний присоединившийся вассал,
а тем более ветеран, должен хорошо знать историю семьи своего
господина, ее происхождение, сведения о его предках и описания
героических поступков своих товарищей. Обо всем этом он обязан спросить у
старших членов клана. В противном случае, если во время разговора с
кем-нибудь из чужих людей он проявит незнание этих вещей, то его будут
считать недостойным человеком, даже если во всем остальном он является
хорошим вассалом.
Взятая и украденная власть
О
самурае, находящемся на службе, можно сказать, что он берет власть у
своего хозяина, или что он ворует ее у него. Точно так же о господине
можно сказать, что он либо отдает свою власть самураю, либо позволяет
ему украсть ее. Если молодой самурай или самурай низкого ранга занимает
важный пост, он может не знать общественных устоев или обычаев, и должен
тогда исполнять свои обязанности под эгидой власти своего господина.
Тогда он лишь временно пользуется своей властью и употребляет ее на
пользу господину. Это - взятая власть, и если, опираясь на нее, самурай
исполняет намерения своего господина, делает добро людям и затем отдает
ее обратно, он справедливо пользуется ею, выполняя свой долг с
необходимой осмотрительностью. Но если он, видя, как его товарищи и
другие люди обращаются к нему почтительно и благоговейно, становится
жадным и самодовольным и не желает расставаться со своей властью, тогда
можно говорить, что он крадет ее.
Что касается другого типа
власти, которой господин наделяет от своего имени вассалов, то в древние
времена знатные люди и знаменитые командующие делали это до
определенной степени. Порой, когда они должны были вернуть ее после
выполнени задания, но в силу беспечности оставляли ее у вассалов,
случалось так, что вернуть пасть они могли уже лишь дорого заплатив за
это.
В данном случае вассалы просто крали у них власть. Это не
только величайший позор для господина, но это и приносит ему огромный
ущерб. Ибо, если у вассалов слишком много власти, власть самого
господина уменьшается, и если люди начнут думать, что могут получить
все, что хотят, почитая вассала, поскольку в его руках сосредоточены все
пути к господину, они станут заботиться лишь о том, чтобы угодить
вассалу, считая господина чем-то второстепенным. Тогда великодушные
отношения господина и вассала исчезнут, и верные самураи заметят их
отсутствие. В таком случае, если вдруг возникает опасность, не на кого
будет положиться. Более того, не только внешние вассалы, но и те, что
находятся подле своего господина, попадут под власть такого человека,
они замкнутся в себе и это тоже плохо для господина. Ведь они ничего не
скажут о том, что заметят, но пожалеют об этом в сердце своем и тайно
пожалуются своим друзьям. Никто из них не встанет и не доложит об этом
господину. Поэтому, деспотическое поведение и пристрастность нарушителя,
степень его влияния и славы останутся неизвестными господину, который
думает, что все идет хорошо, и своей небрежностью навлекает большую
беду. А неспособность распознавать людей всегда считалась огромным
недостатком для господина и командующего.
Человек, не
обращающий внимания на то, что думает его господин, не прислушивается и к
мнению своих сослуживцев. Он будет благоволить мелким чиновникам и
Давать своим друзьям и знакомым деньги и взятки из тех средств, что
принадлежат господину, при этом оставляя их подарки себе. Принимая
гостей, он угощает их рыбой, вином и пирожными со стола своего
господина.
Действуя по принципу: "То, что надлежит господину -
мое, а то что мое -это только мое собственное", он подрывает хозяйство
своего господина и наносит ему огромный вред. Хорошо подумай обо всем
этом и помни, что следует всегда оставаться скромным и подавлять в себе
желания, даже если господин дарует тебе привилегии, дабы не омрачить
сияние его славы. Как гласит древняя пословица: "Верный вассал живет не
своей жизнью, но жизнью своего господина".
Сопровождение
Когда самурай, находящийся на службе, сопровождает своего господина в
путешествии и они прибывают на почтовую станцию. очень важно до заката
расспросить местных жителей, отметить все близлежащие холмы, рощи,
усыпальницы и храмы и сориентироваться по ним, определить, в каком
направлении от их жилища находится открытое место и каково состояние
дороги.
Все это следует сделать, чтобы, случись ночью пожар или
возникни для господина необходимость спасаться, самурай знал бы дорогу и
мог повести его.
Стена творчества
(+1)
Хорошо Кирилл я заметил.
